— А куда это Григорьев подевался?

— Его куратор вызвал, — Стас что-то набирал на компе.

Сергей походил по комнате, мимоходом взял у Зезиры стакан с «нектаром», потом повернулся к Владу:

— А у Григорьева были какие-то разработки?

Айшат тут же сунула ему в руки синюю папку. Воронов стал её листать:

— Удаление пыли… очистка канализационных труб… удаление ржавчины и… гм… восстановление металла… Так, а здесь у нас разработки…. О! Практически законченные! А что, темы хоть и не глобального масштаба, но в быту крайне необходимые. Стас они есть у тебя в компе?

— Так у нас они все соединены в единую сеть. Сейчас найду, а-а… вот. Григорьев Александр. Кстати, у всех разработок уже готова вербальная формула. Без стенографии, правда. Но это только наши девушки умеют.

— Выведи голограмму… «пылесос».

В воздухе повисла незатейливая конструкция. Из любопытства все стали её рассматривать.

— А что, — отметила Айшат, — очень даже мило. Зезира, а ты его сожрать хотела…

— Сестрёнка, и ты туда же! Да никого я не собиралась жрать, я двоечниками не питаюсь, — Зезира сладко потянулась. — Я предпочитаю Мастеров, желательно Высших, — и плотоядно облизнувшись, посмотрела на Воронова.

Тот сделал вид, что не заметил её телодвижений:

— Тогда тебе надо в Совет Высших Мастеров. Там обширное меню, — Сергей продолжал рассматривать голограмму. — А ведь в ней ничего ни прибавить, ни убавить. Очень изящное плетение. Стас другие, пожалуйста, покажи.

Другие так же были целиком закончены.

— А ведь парень-то — талантлив, — брови Воронова внезапно взметнулись вверх. — Твою мать… Влад, нельзя ли узнать, кто его куратор?

— Да я и так знаю. Высший Мастер Валентин Заронин. А что ты там такое увидел?

— Набери его номер, хотелось бы поговорить.

Влад протянул ему трубку, в которой уже слышались гудки вызова, затем:

— Привет, Денгоф. Если ты насчёт Григорьева, то можешь не беспокоиться. Больше он у вас не появится.

— Извините, это не Денгоф, это Воронов.

На другом конце поперхнулись и закашлялись:

— Извините, Сергей Владимирович, никак не ожидал…

— Я вам не помешал?

— Нет. Но если Вы насчёт Григорьева…

— Именно насчёт него…

— Извините, Сергей Владимирович, но более весомо, при всём уважении к Вам, я его наказать не могу.

— Валентин…

— Олегович, — подсказал Стас.

— Валентин Олегович. Мы не просим его наказывать. Мы хотим, чтобы он вернулся в лабораторию. Если, конечно, вы, как его куратор, не против.

— А зачем он Вам? Говорят, вы его там сильно напугали. А кое-кто даже хотел сожрать.

— Валентин Олегович, я забыл Вас предупредить, что у меня включена громкая связь, и эта «кое-кто» Вас прекрасно слышит.

Заронин опять поперхнулся:

— Извините, госпожа Зезира, я не хотел Вас обидеть.

Воронов прикрыл трубку рукой:

— Ну и славу же ты себе снискала, «госпожа Зезира», — затем снова заговорил с Зарониным. — Валентин Олегович, слухи о кровожадности этой прекраснейшей из женщин сильно преувеличены. Можете не опасаться за жизнь Александра. Так мы можем Вас попросить прислать к нам Вашего ученика?

— Да, Сергей Владимирович, сейчас пришлю.

Денгоф снова подошёл к голограмме:

— И что же наш Мэтр здесь нашёл? Накачка и руна… разложения… Твою мать!

— Ругаться-то зачем так? — Айшат, стоя рядом с Владом, рассматривала плетение. Проследив за соединением рун, у неё невольно вырвалось:

— Твою мать!!!

Григорьев осторожно приоткрыл дверь ОТК и заглянул:

— Вы меня вызывали?

— А, Григорьев! — Денгоф изучающе рассматривал худощавого, высокого вихрастого парня. — Проходи. Пить хочешь?

Александр облизнул пересохшие губы, настороженно осмотрелся вокруг. Увидев Зезиру, как-то весь съёжился. Стас сунул ему в руки стакан с «нектаром». Тот сначала стал жадно пить, затем — мелкими глотками, то и дело посматривая на стакан. Когда тот опустел, с сожалением поставил на стол:

— А что это было?

— Нектар экзотических растений, — Айшат подвела его к голограмме «пылесоса». — Долго трудился?

— Не очень. Около трёх дней. Приходилось всё время ходить в библиотеку, изучать новые руны.

Айшат оглядела окружающих…

— Какой принцип работы?

— Определение мелкодисперсных образований и разложение их на атомы…

Воронов вплотную подошёл к Александру, глядя на него снизу вверх:

— Остальные твои разработки основываются на этом же принципе. И ещё восстановление металла… Ты хоть сам понял, что создал? Стас, открой окно к Светозарову.

Председатель ничуть не удивился, увидев в воздухе лицо Воронова в круглом окне.

— Олег Павлович, Вы не могли бы зайти к нам?

— Это срочно?

— И ещё — чрезвычайно важно!

Окно закрылось, Сергей стал ходить по комнате. Григорьев с напряжением наблюдал за его перемещениями:

— Я что-то опять не так сделал?

— Саша, сядь, посиди. Сейчас придёт Председатель и будем во всем разбираться.

Светозаров пришёл минут через десять. Воронов остановился посреди комнаты, протянул руку по направлению к голограмме:

— Вот полюбуйтесь, что создал этот… молодой человек.

Светозаров стал обходить конструкцию:

— Опять Григорьев? А что вас здесь не устраивает? Несколько рун определения параметров, блок питания, накачка и руна… разложения…

Лицо Председателя стало вытягиваться:

— Твою мать! Прошу, девушки, меня извинить. Это я от неожиданности.

— Ничего страшного, Олег, — «успокоила» его Зезира. — У нас других слов также не нашлось.

Светозаров медленно повернулся в сторону Александра:

— Ты это сам придумал?

Тот кивнул. Олег Павлович задумчиво подошёл к столу, увидев графин, налил себе «нектара». И так же задумчиво стал его пить. Стас, наконец, не выдержал:

— Вы можете толком объяснить, в чём собственно дело? Что вы так переполошились?

— А дело в том, — стал пояснять Воронов, — что Григорьев создал из простейших рун ни больше, ни меньше, как дезинтегратор… да ещё и синтезатор, в придачу! А всё дело в оригинальности компоновки и соединении рун! Он отошёл от традиционных постулатов и вот — полюбуйтесь! А если, — он стал развивать идею дальше, — изменить настройку параметров… и пустить это узконаправленным лучом… да ведь это будет мощнейшее оружие!

— Вечно, Вы, Воронов, из всего умудряетесь сотворить оружие. Даже из своего природного дара, — буркнул Светозаров. — Эти разработки надо засекретить. Если Вы увидели перспективу этой идеи, нет гарантии, что её не увидят другие, менее прозорливые.

— Правильно, Олег Павлович! — Зезира положила руку на его плечо. — Доработаем… и засекретим.

— У меня такое впечатление, — Светозаров обвёл всех взглядом, — что здесь собрались одни маньяки.

— Неправильное впечатление, господин Светозаров, не маньяки, а фанаты своего дела. Согласись — разница огромная!

— Да?! — удивился Председатель. — Глядя на вас, я что-то этой разницы не ощущаю.

— Может быть я как-то не так встала, не в выгодном ракурсе? — Зезира стала крутиться перед Олегом. — Или свет не так падает?

— Хегази, прекрати паясничать! Понабрались здесь… — он покосился на Воронова, — друг от друга…

— Что будем делать с автором? — поинтересовалась Айшат.

Зезира подсела к Александру и ласково спросила:

— У тебя есть ещё другие разработки?

— Есть… то есть нет-нет! Больше ничего нет!

— Стас, сходи с этим «гением» и пусть он принесёт сюда всё своё «больше ничего».

Когда дверь за ними закрылась, Влад повторил вопрос Айшат:

— А действительно, что мы будем с ним делать?

Воронов покрутил в руках лазерный карандаш, затем вновь подошёл к голограмме:

— У парня очень неординарный подход к решению проблемы. Вот только… сделать хотел козу, а получил… дезинтегратор… Отпускать его нельзя, Бог его знает, к чему могут привести его изыскания. Мне кажется, надо его держать при себе. Как вы на это смотрите, Олег Павлович?